|
Д Е В И Ч Н И К |
современница
Поэт Ирина Алексеева – Бытует мнение, что счастливые стихов не пишут. Вы согласны с этим? – В самые счастливые минуты человек наслаждается реальностью и ему не до стихов. Даже Пушкин после женитьбы на Натали не писал какое-то время. Но грусть-тоску нельзя назвать постоянной спутницей поэзии. Иногда стихи рождаются в минуты, например, любования природой, умиротворения – такие мгновения хочется остановить, и это удается с помощью стихов. Но чаще – стихи рождаются как отклик на страдания, наперекор отчаянью, они посылаются нам сверху, чтобы дать силы для преодоления. Главное в стихах – это энергия преодоления, которая передается людям и помогает им в тяжелые минуты. – Что для Вас является главным в жизни? – Наверное, любовь. Любовь превыше всего. Когда я слышу, что самое главное – это творчество, я соглашаюсь, ведь оно – от любви. А когда говорят, что нет ничего выше дружбы, я не спорю. Но дружба – это тоже любовь. Любовь к другому человеку приходит к нам от Бога, и она необъяснима, это тайна. Поэтому так высоко ее ценят люди. И если мне Всевышний снова – Стихи Вы пишете с детства? – Нет. Лет в семь я попробовала что-то зарифмовать, но родные посмеялись над первым опытом, и охота писать стихи пропала. – Кем были Ваши родители? – Мама преподавала русский язык и литературу, как и ее мама – моя бабушка. Отец – кадровый офицер, участник Великой Отечественной. – Вот они, корни! – Да. В раннем детстве я плохо засыпала. А в то время книги приобретались, в основном, через подписку. Выходит Диккенс, том за томом, и бабушка, получая очередной том, читает мне его. Так ей удавалось совмещать два дела: и любимые книги перечитывать, и со мной сидеть. Идет Томас Манн. Она читает Томаса Манна. И когда я пошла в школу, вернее, когда стала «проходить» зарубежных писателей, меня не покидало чувство, что все это я уже знаю. Таким же образом мне посчастливилось познакомиться с русской литературой. Бабушка до моего семилетия успела прочитать мне всего Толстого. При этом не было скучно, я заслушивалась. В одиннадцать лет я осознала себя как личность и поняла, как в мире много интересного. Было очень жаль что-то упустить, не успеть. Меня чрезвычайно увлекли ядерная физика, космология, астрофизика. Как устроен мир? Как устроено вещество? Что может быть более захватывающим? Это сейчас я понимаю, что главными были в ту пору для меня философские вопросы. Но тогда… я училась в 5 классе, мы жили в Кирове (сейчас – Вятка), и я бегала по всем магазинам, выискивала книги с ответами на эти вопросы. Поэтому после окончания школы поехала поступать сначала в Физтех ( не прошла), потом в Горьковский политех на ядерную физику. В Горьком мне объяснили, что на такую специальность девушек не принимают, как и позже в Ленинградском политехническом, где я выбрала «ядерные установки». Я разобиделась и пошла учиться в Ленинградский электротехнический (ЛЭТИ). Пока училась в Питере, посмотрела почти все театральные премьеры, ходила в Эрмитаж по абонементу и в Капеллу слушать орган… Питер для меня – это огромный «университет культуры». Увлечение поэзией было сильным, я много читала любимых поэтов: Пушкина, Ахматову, Цветаеву, Есенина, Блока, Гумилева, Левитанского, Самойлова, Городницкого …А однажды, как-то сразу, я вдруг почувствовала, что должна писать стихи. И ощущение было настолько ярким, даже странным, что запомнилось на всю жизнь. – Как это произошло? – Просто так случилось. Быть может, я когда-то и смогу об этом написать, но пока не время… Это произошло в июле. Я ходила по Москве часа два под летним дождем, потом сидела на лавочке в метро и смотрела на поезда. И вдруг поняла, что стихи подступают к горлу. Тогда я взяла машинально из сумки блокнот, куда обычно заносила телефоны, и начала записывать свое первое стихотворение. Интересно, что хотя стихотворение и было первым, но получилось вполне профессиональным. – Оно опубликовано? – Никогда не буду его публиковать. Просто иногда перечитываю. Так поймала меня поэзия в 38 лет. Тогда я еще не знала, что начался новый период моей жизни, период, когда вне поэзии невозможно уже было себя представить. – Многие барды исполняют песни на Ваши стихи. Как Вы стали заниматься авторской песней? – Все произошло само по себе. Вначале я писала много, иногда до шести стихотворений в день. За первый год я написала первую книгу стихов, которая, правда, до сих пор не издана, и издавать ее я не буду. – Очень личное? – Я считаю, что они не дотягивают до того уровня, когда стихи можно публиковать. Многие поэты, которых я знаю и которые опубликовали свои первые стихи, жалеют об этом. Строки эти останутся моим детям и внукам. В Союз писателей я вступала с двумя книгами, сейчас у меня четыре поэтических сборника и одна книга – о Грушинском фестивале. Когда вышел мой второй сборник «Оставшиеся на перроне», раздался звонок в дверь. Открываю… На пороге стоит паренек лет 18. «Меня зовут Алеша Белов. Мне так понравились Ваши стихи, что я написал к ним музыку. В общем, приглашаю Вас на свой концерт». То, что парнишка из поколения моих сыновей написал песню на мои стихи, было для меня настоящим подарком. Постепенно стали появляться и другие песни на мои стихи. Среди них песни Александра Суханова, Алексея Карелина, Натальи Приезжевой, Александра Жукова, Марата Чижанова, Виктора Попова... Мне звонят из разных уголков страны и сообщают, что то там, то здесь появляются песни на мои стихи. И мне очень-очень приятно, что стихи мои кому-то нужны. Авторскую песню я любила лет с двенадцати, когда впервые услышала «Перекаты» Городницкого и «Спокойно, дружище, спокойно» Визбора. И еще «Город» Юрия Кукина, и «Бригантину» ( я тогда считала ее народной песней). С этими песнями выросла. Они поддерживали меня в жизни. Песни страны «АП» удивительны уже тем, что не могут «мешать», в каком бы состоянии человек ни находился. Сравните с масскультурой. Когда у тебя на душе тяжело, когда у тебя дома горе, разве ты сможешь слушать попсу? Масскультура – это препровождение времени, когда тебе его некуда девать, или желание мозги отключить. Но есть очень многочисленный отряд (или вид) людей, у которых так устроены мозги, что им неохота их отключать. Если ты настроен на размышления, ты нуждаешься в жанре, который принято называть авторской песней. Потому что она помогает, вытягивает тебя из любой пропасти, заряжает жизненной энергией. Это песни-размышления, песни-разговоры. Я могла слушать их часами, они никогда не надоедают. Однако на знаменитый Грушинский фестиваль попала только в 2000 году. Поехала с заданием – меня неожиданно послали на фестиваль от журнала «Юность», дали 7 полос и сказали: «Сделай репортаж, напиши интервью». Тогда я даже не подозревала, что могу писать прозой. То, с чем я столкнулась, оказалось потрясающим. Приехала на своем стареньком авто, добралась до знаменитой «поляны», хожу и спрашиваю: «Вы откуда? Зачем сюда приехали?» – «Оттуда-то, – отвечают, – мы здесь душой отдыхаем». И вторые, и третьи, и четвертые. У всех один ответ: «Душой отдыхаем». Как сговорились. В тот момент мне почему-то подумалось: «Вот замечательно. И я здесь душой отдохну». Человек часто ощущают свою обособленность в мире, чувствуют свое одиночество, даже в толпе. Но вот что странно. На Грушинском фестивале, вопреки стечению народа и в отличие от массовых праздников, одиночество отступает. Здесь ты можешь запросто подойти к любой палатке, познакомиться, поговорить, расспросить или попросить о чем-то. Если ты промочил ноги, тебе дадут теплые вещи, если голоден, тебя покормят, тебя примут. И что еще замечательно: там везде поют. По возвращении я выполнила задание редакции. Материал понравился, и к юбилейному фестивалю председатель Грушинского клуба предложил написать книгу. Так появилась книга, которая мне очень дорога, потому что создавалась она большой любовью к тем, о ком написана. Наверное поэтому, когда появилась идея создания журнала об авторской песне и нужен был главный редактор, организаторы обратились ко мне. Сейчас готовим третий номер нашего журнала, который назвали «Люди и песни». Песня рождается в душе человека как отклик на все, что происходит в жизни творца песни, поэта, музыканта, человека, открытого миру. «Песни приходят к людям, Песни к людям приходят, – Чем надеетесь поразить читателей? – Есть очень интересные материалы и авторы. Конечно, редакционные тайны не хочется раскрывать. Могу рассказать только в общих чертах. Роман Шипов, библиограф авторской песни, Визбора, архивист, написал яркий, полемический и одновременно забавный материал. Игорь Грызлов передал редакции очень интересный интернет-обзор. – Поэт – это профессия? – Нет, я так не считаю. Но есть понятие «профессиональные стихи». Есть так называемый цеховой уровень. Например, нельзя допускать неправильные ударения, несогласованные во времени глаголы, не точно обозначенные слова и т.п. Мастерство не имеет границ, требует постоянной работы, профессионализм предполагает совершенствование бесконечное. Откуда берется мастерство? Никто не знает. Это таинство. Ведь невозможно силою воли заставить себя сочинить музыкальные строки. Поэт – это очень высокое звание. Например, я пишу стихи, но поэтом себя не называю, неудобно как-то. Пусть другие меня так называют. – Что бы Вы пожелали читательницам «Девичника»? – Мне хотелось бы обратиться ко всем женщинам со словами: «Не давайте себе спуску! Никогда не думайте: «Мне уже ничего не надо, все прошло!» – или: «Как тяжело!». Не дай Бог даже мысли такие подпускать к себе. Надо говорить: «Я все могу. Я еще не все сделала в этом мире, мне еще многое предстоит. Ни при каких обстоятельствах нельзя себя жалеть! Только так можно преодолеть многое». Последняя любовь Последняя любовь бесправна и тиха, Последняя любовь безропотно чиста… Последняя любовь беспочвенно легка, Последняя любовь отчаянно тонка – |
|
|
«Главное в стихах – это энергия преодоления,