|
Д Е В И Ч Н И К |
приметы времени Дом ребенка Здесь живут 100 детей с рождения до 4-х лет, оставшиеся без попечения родителей, и дети, страдающие заболеваниями нервной системы с нарушением психики, которым оказывается медико-педагогическая и социальная помощь
– Работать с маленькими детьми, да еще в Доме ребенка очень сложно. Как вы отважились на такую работу? – Переехала жить в этот микрорайон, и с момента открытия Дома ребенка, т.е. с 1982 года, здесь работаю. До этого работала в детской клинике Первого медицинского института – медсестрой, врачом, заведующей отделением, всего 21 год. Конечно, непросто было решиться. И конечно, период становления Дома ребенка был очень сложным. Но подобрались хорошие кадры. Работы было много и в медицинской, и в педагогической реабилитации. Нужно было не только заботиться о здоровье ребят, но и воспитывать их, учить. Постепенно наработали методики, появился опыт, сформировались традиции. Например, для каждого ребенка мы делаем альбом с фотографиями «с нуля». Вот, посмотрите: здесь совсем кроха, здесь уже сидит, а на этой фотографии – вполне самостоятельный человечек. Каждый выпускник получает альбом о своих первых шагах на память. – Кто живет в вашей большой семье? – Ребятишки с рождения до 4-х лет. Иногда задерживаются до 5 лет по медицинским, социальным показаниям или если в Доме ребенка у них есть младшие братья и сестры. Такие ситуации, к сожалению, нередки. У нас жила семья из 6 кровных братьев и сестер, старший брат учился в первом классе, младшему было семь месяцев. – Погодки или близняшки? – Практически погодки. – Дети, от которых отказались родители? – Нет, их родители лишены родительских прав. Однажды был даже
первоклассник, у него подрастала сестренка в группе помладше. Как и в обычных
семьях, водили его учиться в соседнюю школу. Только по окончании занятий мальчик
возвращался в Детский дом. Не обошлось без приключения. Наши воспитанники не
знают, что такое деньги. А тут ему вручили на классные нужды определенную сумму,
но не требуемую, а несколько большую. Сдача составляла 3 рублей 80 копеек. В тот
момент, когда он с удивлением рассматривал деньги, подошла старшеклассница и
уговорила его обменять деньги на игрушечный пистолет. Девушку пришлось отыскать,
и обмен был признан недействительным. – Сколько детей живут в Доме ребенка? – У нас 100 детей. И как только кто-то выбывает, тут же на его место поступает новый ребенок. – Дети москвичей? – Нет. Хотя к нам и должны поступать только дети родителей, имеющих регистрацию в Москве, – учреждение-то городское, в действительности что получается? В Москву на заработки едут со всех регионов. Женщины рожают и уходят из родильного дома, не оставив даже заявления. У нас растут дети мам из Белоруссии, Украины, Молдовы, стран Балтии. Много смуглых, черноволосых детишек из Таджикистана, Узбекистана, Азербайджана. – Все национальности Советского Союза. – Это так. – Места хватает всем? – У нас такая же беда, как и в других Домах ребенка, помещения не хватает. Чтобы организовать реабилитационные структуры, приходится закрывать группы. Благодаря «уплотнению» появились изолятор, реабилитационный блок, интенсивная терапия, физкультурный зал, массажный кабинет. Сейчас в группах по 12-13 детей. Группы формируются по возрасту и по уровню развития. Отдельно существует группа детей-инвалидов. Во всех группах есть дети-инвалиды с Даун-синдромом, детским церебральным параличом. Но лежачие дети, дети с грубыми нарушениями развития, глубокой умственной отсталостью, конечно, находятся в отдельной группе. Учитывается и факт отсутствия динамики в развитии. Если все же удается добиться динамики, дети переводятся в обычную группу. – Тяжело больные дети попадают к вам непосредственно из родильных домов? – Нет. Из роддома они направляются в больницу, к нам переводятся уже из больниц. Наиболее частой причиной тяжелых заболеваний является криминальное прерывание беременности. Тяжелые анцелофопатии (энцефалит) формируются в период внутриутробного формирования нежеланных детей неблагополучных мам. Детки с поражениями нервной системы из родильных домов направляются в неврологический стационар на период от 2-3 недель до 3-х месяцев, а затем – к нам. – Сколько детей удается отдать в семьи? – За 9 месяцев этого года у меня выбыли 52 ребенка, больше половины – усыновлены. Некоторые детки вернулись в свои семьи, в основном, это москвичи. Приезжие женщины крайне редко забирают детей. Хотя бывают и исключения. Совсем недавно одна приезжая, написавшая отказное заявление, через полтора месяца опомнилась, приехала и забрала ребенка. Уже немолодая женщина, ей около 40, первый ребенок. Конечно, большую роль играет социальный фактор. Женщины приезжают, чтобы заработать на жизнь. У многих дома остались семьи, мужья, дети. Часто за «заработок» приходится «расплачиваться», наступает беременность и как следствие – потеря работы. Возникает заколдованный круг. Недавно еще одна женщина забрала ребеночка. Ей 30 лет. Казалось бы, в 30 лет человек осознанно совершает поступки, это не 15-16 лет. И к тому же куча проблем со здоровьем. Врачи предупреждали, что вторая беременность под большим вопросом. Но, оказавшись одна, без работы, женщина растерялась, а родным рассказать правду не осмелилась. Пришлось проводить беседы, после которых женщина сообщила своей матери о рождении внучки. Тут же приехали близкие: и мать, и брат. Хлопотали, обещали помочь. Девочка обрела семью, которую едва не потеряла. – Если родительцы проявляются спустя какое-то время, как Вы поступаете в таких случаях? – Подобное случается крайне редко. Была у нас женщина, которая еще до родов приходила, советовалась: можно ли поместить ребенка на временное содержание. Приезжая, без регистрации, она написала отказное заявление, но очень быстро забрала ребенка – при первой же возможности. Если дело не дошло до суда, мы, конечно же, возвращаем детей их мамам. Но на моей памяти был и такой случай. Жительница Западной Украины из города Иваново-Франковск пришла к нам без документов с заявлением прав на ребенка. И рожала она без документов. Безусловно, у заявителя должны быть документы, паспорт. В следующий раз она появилась через два года, но ребенка уже усыновили другие люди. Угрожала. Но что можно сделать? – Кто усыновители ваших деток? – Совершенно разные люди. Половина россиян, половина зарубежных усыновителей. И бездетные, и многодетные. Национальность, образование не имеют значения. Усыновляют по разным причинам. Одна из них – первичное бесплодие у женщин. Они знают, что детей у них не будет, но очень хотят стать мамами. Иногда пары во втором браке и зрелом возрасте берут детей на воспитание. Есть и так называемые поздно созревающие претенденты стать родителями, то есть те, которые могли, но не захотели родить своих детей, все строили свое благополучие, а теперь вот спохватились, да поздно. Таких усыновителей я отговариваю: 55-летним парам трудно быть родителями 2-3-х летних детей. – Какова судьба тех 6 братьев и сестер, о которых Вы упомянули? – Они в Америке. Сначала усыновили пятерых, а через два года, когда родился шестой ребенок, вся семья приехала за ним. – Детишки вспомнили русские слова? – Воспитателей вспомнили, а вот русский подзабыли основательно. – Ваши сотрудники не усыновляли воспитанников? – Да, четырежды. Один раз взяли в семью двоих детей: брата с сестрой. – Кто ваши помощники?
– Своих первых ребяток помните? – Конечно. Тогда закрыли Дом ребенка № 11, а детей перевели к нам. Ребята были разновозрастные. Первое время не доставало опыта, знаний. Никому из персонала до прихода на работу в Дом ребенка не приходилось заниматься с такими детьми. В первый день поступило 9 человек, затем 17. Перенимали опыт в других Домах ребенка, работали с Институтом педагогических новаций, Институтом психологии, кафедрой поликлинической педиатрии Института повышения квалификации. Учиться продолжаем и сейчас. Увидев первенцев, мы поняли, за что дают 25-процентную надбавку. Дети поступили с тяжелой психоневрологией, с фетоалкогольным синдромом – внутриутробным поражением головного мозга. Такие дети расторможенны, они настолько подвижны, что уследить за ними чрезвычайно трудно. Всех помню, имена, истории болезни. –Их судьба? –Сложилась по-разному. Не все попали в семьи. Самых тяжелых
передаем в «собес». – Что это значит? – В детские дома-интернаты. Но каждый, кому удалось поправить здоровье, – это важная победа. – Как зовут малыша, который поступил к вам последним? –Илья, ему 3 месяца. – Отказник? – Оставленный. Мама опять же приезжая, молодая женщина, 1986 года рождения, работала на стройке. Мальчик родился недоношенным, когда сына перевели в стационар, она не проявила к нему никакого интереса, просто ушла из родильного дома. – Беда. – А мальчик славненький. Конечно, с ним придется повозиться – недоношенный. Но, думаю, отдача будет – глазки хорошие. Все у него сложится. |
|
|
На
фото – Главный врач Дома ребенка № 25 г. Москвы Слепак Лидия Константиновна.
–
Большую поддержку нам оказывает церковь Живоначальной Троицы в Борисове. Все
дети очень любят и всегда ждут батюшку Константина. Наши дети – крещенные.
Теплые взаимоотношения сложились с ветеранами. На праздниках детишки выступают
перед ними с концертами, а старики и старушки стараются отблагодарить, готовятся
заранее, собирают сладости, подарочки, вяжут носочки. Такие встречи необходимы и
старшему поколению, и детям. На них, как говорят, сходятся два одиночества. 